Дорогие Друзья!

Поздравляем вас наступающим Новым Годом и Рождеством!

Любви, Счастья, Дружбы, Мира и волшебной сказки Реальности вам в новом году!

* * * Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере, используй, чтоб холод почувствовать, щели в полу, чтоб почувствовать голод -- посуду, а что до пустыни, пустыня повсюду.   Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере, огонь, очертанья животных, вещей ли, и -- складкам смешать дав лицо с полотенцем -- Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.   Представь трех царей, караванов движенье к пещере; верней, трех лучей приближенье к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал (Младенец покамест не заработал на колокол с эхом в сгустившейся сини). Представь, что Господь в Человеческом Сыне впервые Себя узнает на огромном впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном. 1989

 

Presepio ¹

Младенец, Мария, Иосиф, цари,
скотина, верблюды, их поводыри,
в овчине до пят пастухи-исполины
-- все стало набором игрушек из глины.

 

В усыпанном блестками ватном снегу
пылает костер. И потрогать фольгу
звезды пальцем хочется; собственно, всеми
пятью -- как младенцу тогда в Вифлееме.

 

Тогда в Вифлееме все было крупней.
Но глине приятно с фольгою над ней
и ватой, разбросанной тут как попало,
играть роль того, что из виду пропало.

 

Теперь ты огромней, чем все они. Ты
теперь с недоступной для них высоты
-- полночным прохожим в окошко конурки --
из космоса смотришь на эти фигурки.

 

Там жизнь продолжается, так как века
одних уменьшают в объеме, пока
другие растут -- как случилось с тобою.
Там бьются фигурки со снежной крупою,

 

и самая меньшая пробует грудь.
И тянет зажмуриться, либо -- шагнуть
в другую галактику, в гулкой пустыне
которой светил -- как песку в Палестине.

декабрь 1991
__________________________
¹ Presepio: ясли (лат.)

Рождество: точка отсчета

Беседа Иосифа Бродского с Петром Вайлем

 

...Прежде всего это праздник хронологический, связанный с определенной реальностью, с движением времени. В конце концов, что есть Рождество? День рождения Богочеловека. И человеку не менее естественно его справлять, чем свой собственный. Постольку, поскольку мне это удавалось по времени, с тех пор как я принялся писать стихи всерьез -- более или менее всерьез, -- я к каждому Рождеству пытался написать стихотворение -- как поздравление с днем рождения.

 

Полный текст - сайт Елены (Канада) "Немного о православии" >>>

 

 

 

Мы можем любить Солнце Истины, с какой бы точки горизонта оно не всходило! Абдул-Баха

 

Не будьте фрагментами

Однажды случилось так, что трое святых шли вместе через лес.
Всю свою жизнь они самоотверженно трудились: один был последователем пути преданности, любви и молитвы; другой - пути знания, мудрости, интеллекта;
Третий - действия, служения, долга.
Несмотря на то, что они были самоотверженными искателями, они не достигли желаемых результатов, не познали Бога.
Но в тот день произошло чудо! Неожиданно начался дождь, они добежали до маленькой часовенки, протиснулись внутрь и прижались друг к другу. И вдруг, когда они коснулись друг друга, они почувствовали, что их уже не трое. Вздрогнув от удивления, они взглянули друг на друга. Явно чувствовалось высокое присутствие.
Постепенно оно становилось все более видимым и излучающим. Это был такой экстаз - видеть божественный свет!
Они упали на колени и взмолились:
- Господи, почему Ты вдруг пришел? Мы трудились всю жизнь, но не удостоились такой чести - видеть тебя. Почему вдруг сегодня это случилось?
И Бог сказал:
- Потому что сегодня вы здесь все вместе. Коснувшись друг друга, вы стали одним целым и поэтому смогли увидеть меня. Я всегда был с каждым из вас, но вы не могли меня проявить, потому что вы были лишь фрагментами.

 

Наука побеждать

Немецкий профессор Герригель учился в Японии стрельбе из лука. Он был лучшим лучником в своей стране. Но в Японии стрельбы из лука это не просто спорт, это - искусство, это - медитация.
Иностранец был растерян, поскольку в его представлении, если вы всегда попадаете быку в глаз, вы - великий лучник. А он всегда попадал в цель.
Но его Мастер говорил:
- Нет, главное неверно! Нас не интересует бычий глаз; для нас не главное - попадать в цель; лучник должен сосредоточиться на себе. Ты не должен ничего делать, ты должен позволить стреле двигаться самой. Ты должен создать условия, а затем ждать и позволить этому случиться.
Для европейского ума это было совершенно непостижимо. Как это может случиться, если вы не натягиваете лук, если вы ничего не делаете? Как же это может случиться само собой? И даже если это может случиться, то как стрела попадет в цель?
Мастер много раз повторял:
- Забудь о цели. Даже если ты промахнешься, неважно. Сначала ты должен привести в порядок себя.
Герригель сказал:
- Что я могу еще сделать? Я был лучшим лучником в своей стране, три года я потерял здесь, обучаясь. Я не могу понять, что Вы от меня требуете. Завтра я уезжаю.
Мастер ответил:
- Жаль, но прежде, чем уехать, завтра зайди ко мне. Выпьем чаю и попрощаемся.
На следующее утро он зашел попрощаться. Мастер занимался с учеником.
Отрешенный, Герригель сел на скамейку и стал наблюдать. Впервые это было не его заботой. Он сидел расслабленно, не думая больше: как позволить этому случиться?
Утреннее солнце приятно ласкало, он сидел в саду у Мастера, наблюдая, как ученики должны позволить стреле двигаться к цели: они не принуждают ее, а просто позволяют ей лететь.
Мастер взял лук. В Герригеле не было напряжения, поскольку это не интересовало его, ведь он уезжал, поэтому он смог увидеть более ясно, что Мастер стал совершенно расслабленным. Когда стрела покидала лук, он видел его руки - в них не было напряжения. Чистое изящество. Он посмотрел на лицо Мастера и залюбовался. Совершенно неожиданно он понял, что значит "позволить этому случиться".
Герригель встал, взял из рук Мастера лук и стрелу. Мастер будто ожидал этого и даже не спросил, что тот делает. Он поднял лук и, ничуть не заботясь о цели, очень расслабленно и изящно пустил стрелу… Это случилось! Он попал в цель!
Мастер сказал:
- Великолепно, у тебя получилось. Ты не сделал этого, ты позволил этому случиться.
Герригель записал в своем дневнике: "Разница была огромна. Если бы я уехал на день раньше, я бы не узнал красоты этого! Мастер три года неустанно говорил мне об этом. Я уставал, но он не уставал никогда - каждый день одно и то же. Но в этом была моя ошибка. Я был напряжен и все мои усилия были направлены на то, чтобы поразить цель, а он заботился только о том, чтобы я был изящным и естественным. Я был его целью".
Мастер был счастлив:
- Наконец, через три года тебе удалось сделать это.
Герригель ответил:
- Я ничего не старался делать. Я просто смотрел на Вас. Вы учили меня каждый ень. Я думал умом: "Как?" Но это не вопрос ума. Сегодня во мне не было беспокойства, ум безмолвствовал. И я впервые увидел Вас - это прекрасно!

 

О вере живой

Все, кто бывал в китайских кварталах Нью-Йорка, видели там статую бравого молодца с мешком на спине. Китайцы зовут его Счастливым Китайцем или Имеющимся Буддой.
Этот человек по имени Хотэй жил в 7 в.н.э.
Он не называл себя Мастером дзэн, у него не было учеников. Он просто бродил с большим мешком по улицам. В мешке были фрукты, орехи, сладости, которые Котэй раздавал детям, собиравшимся вокруг него. Он устраивал на улицах "детские сады". И дети и взрослые были от него в восторге.
Встречая почитателя дзэн, он обязательно протягивал ему руку и говорил: - Дай монетку!
Однажды, когда Хотэй разгуливал со своей веселой работой, проходивший мимо другой Мастер дзэн спросил его:
- В чем значение дзэн?
В качестве немого ответа Хотэй тут же бросил мешок на землю.
- А в чем тогда реализация дзэн? - последовал второй вопрос.
Счастливый китаец немедленно взвалил мешок на плечи и весело продолжил свой путь.
С тех пор прошло много веков, но и сейчас в Китае его помнят и любят, а в Японии почти в каждом доме есть статуэтка Хотэя.
Он был просветленным, но никого ничему не учил, лишь смеялся.
Если его спрашивали: "Почему ты смеешься? он начинал смеяться еще больше. Собирались люди и кто-то тоже начинал смеяться. Люди смеялись и думали: "Почему он смеется? Этот человек странный, но смеется очень заразительно, хотя для этого и нет причины".
Люди ждали Хотэя, потому что за всю жизнь никогда не смеялись так тотально: так радостно, так весело. И после этого смеха они обнаруживали, что их чувства становились более ясными, их глаза могли лучше видеть; все их существо становилось светлее, как будто они сбрасывали с себя какую-то тяжесть.
Люди просили Хотэя: "Возвращайся снова". Хотэй был уникален. Он заставлял смеяться без всякой причины. И каждый насыщался смехом, очищался и чувствовал себя так хорошо, как никогда прежде. Что-то из неизвестных глубин начинало звенеть колокольчиками в человеческих сердцах.

Любовь Мастера

Хасидский Мастер путешествовал инкогнито с учениками. Они остановились в караван-сарае на ночь. Поутру хозяин подал завтрак и чай.
Когда они стали пить чай, хозяин неожиданно припал к ногам Мастера. Ученики очень удивились и подумали: "Откуда он мог узнать, что среди них Мастер? Кто открыл тайну хозяину караван-сарая?"
Мастер сказал:
- Не удивляйтесь, спросите его самого, как он узнал меня.
Ученики обратились к хозяину с вопросом:
- Как ты узнал, что он Мастер?
- Я не мог не узнать, - сказал хозяин, - много лет я накрываю стол для моих гостей. Я видел тысячи людей, но никогда не встречал человека, который с такой любовью смотрел бы на чайную чашку.

* * *
Когда кто-то сказал, что обложки из тонкого шелка неудобны тем, что быстро портятся, Тонъа заметил в ответ:
- Тонкий шелк становится особенно привлекательным после того, как края его растреплются, а свиток, украшенный перламутром,- когда ракушки осыплются.
С тех пор я стал считать его человеком очень тонкого вкуса.
В ответ на слова о том, что-де неприятно смотреть на многотомное произведение, если оно не подобрано в одинаковых переплетах, Кою-содзу сказал:
- Стремление всенепременно подбирать предметы воедино есть занятие невежд. Гораздо лучше, если они разрозненны.
Эта мысль кажется мне великолепной. Вообще, что ни возьми, собирать части в единое целое нехорошо. Интересно, когда что-либо незаконченное так и оставлено,- это вызывает ощущение, будто жизнь течет долго и спокойно. Один человек сказал как-то:
- Даже при строительстве императорского дворца одно место специально оставили недостроенным.
Во внутренних и внешних сочинениях, написанных древними мудрецами, тоже очень много недостающих глав и разделов.