Наводя порядок в компьютере, натолкнулся на файл – свидетельство о действии Божием в судьбе одного священника.

Этот священник приехал в наш храм в гости несколько лет назад. Отец Г. вспомнил меня, я его. Когда я заканчивал Духовную академию, он поступил в Семинарию.

Как раз тогда я готовил цикл передач на радио, где рассказывал о Промысле Божием в нашей жизни. Отец Г., узнав об этом, попросил записать его свидетельство. С одной стороны, его история не была чудом в нашем понимании, но с другой стороны все, что он рассказал, было чудом. Как это? Ответьте на этот вопрос сами, прочитав исповедальный рассказ молодого батюшки.

Мой диктофон был рядом. Мы заварили чай и начался рассказ, записанный на пленку, а потом просто переведенный мною в текст.

«…Я являюсь клириком в одной из епархий соседнего государства – Украины. Я родился в России и долгое время прожил в ней. Жил, как у нас говорят, номинально верующим до тех пор, пока в моей жизни не произошло событие, знаменательное для меня и моей семьи. Родился я в семье священнослужителя и долгое время ходил в церковь по большим праздникам, исповедовался и причащался Святых Христовых Таин. Но все это – как бы по привычке, не осознанно моим сердцем и моим разумом.

Так я прожил до 18 лет и был призван в ряды Вооруженных сил. После армии у меня, скажем так, было очень сложное положение в обустройстве гражданской жизни. Через три года после возвращения из армии я впал, можно сказать, в такое отчаянное состояние, что ни мои родители, ни мои родственники не могли мне каким-то образом помочь. Тогда, от безысходности, я согласился на то, что мне предлагали. А мне предложили быть сторожем в одном из вновь открытых церковных приходов. Работал я по ночам, а день у меня был, в общем-то, свободен. Тогда впервые, находясь на дежурстве в храме, я начал читать духовную литературу более углубленно. Мне было 23 года.

Спустя некоторое время мой отец, будучи священником, вызвал меня к себе (мы жили в разных городах) для того, чтобы совершить поездку к некому старцу. О старцах я читал, верил, что они были, но не подозревал, что они существуют и по сей день. Скептически относясь к его предложению, я все-таки поехал, так как другого выбора у меня просто не было: я находился в полном отчаянии от своего невостребованного положения в современном обществе. Мы с отцом поехали в хорошую глушь в центре черноземного района, где до ближайшего центра ехать пять часов на автобусе, который ходит только несколько раз в неделю. Приехав туда, мы обнаружили храм, который был достаточно большого размера для села (это был храм городского уровня). Само село было в запустении – там было буквально несколько домов. Но храм, на удивление, был в очень хорошем состоянии.

В этом храме был один священник, он же настоятель, – старенький батюшка. Я в своей жизни видел много священников – молодых и старых, интересных и не очень – но удивительно, что разговор, который у нас начался с этим священником, как-то странно и неожиданно стал касаться моей жизни, хотя обо мне его никто не предупреждал. Отец обо мне не говорил этому священнику, а священник не говорил со мной, но разговор касался каких-то внутренних моих переживаний. О них я даже отцу не рассказывал. Когда мы начали непосредственный разговор о моих проблемах, о моей жизни, я стал находить ответ, хотя прямых вопросов я не задавал. Именно этот человек сыграл в моей жизни самую первую и важную роль.

Когда мы закончили разговор, у меня на душе было такое состояние легкости! Хотя я не использовал его как психолога и не рассказывал о чаяниях своей души, но, тем не менее, легкость такая ощутилась. Он напутствовал меня благословением и сказал: “Ну что ж, отправляйся с Богом. Бог даст – сядете”. Вышел я из его дома, который находился при храме, и отец сразу спросил меня: “Что сказал тебе батюшка?” Я говорю: “Бог даст – сядете”.

Мы вышли. Времени уже было где-то девять часов вечера, а для зимы это достаточно позднее время. Находились мы от ближайшего центра километрах в ста – это при том, что до дороги еще около тридцати километров. Началась пурга. Мы идем с отцом, и я думаю, что мы у его знакомых переночуем. А отец шел уверенно вперед по дороге, взвалив на меня весь багаж, а он был немаленький. Так как отец был после аварии, ему нельзя было носить тяжести. Нес все я.

Спустя час или больше силы начали меня покидать, и я спросил: “Отец, куда мы идем? Село уже закончилось, а мы все идем. Ты хоть соображаешь, куда мы двигаемся?” А он говорит: “Тебе что сказал батюшка? Бог даст – сядете”. Я не учел тот факт, что отец уже давно был знаком с этим священником и, вероятно, более серьезно, чем я, относился к каждому его слову. Так я шел, не надеясь ни на что абсолютно, потому что с точки зрения логики шансов выбраться не было.

Сколько прошло времени, я не могу сказать… вдруг сзади фары нам осветили дорогу. Мы не знали, что это – трактор, машина. Мы проголосовали. Оказалось, это было такси. Каким образом такси занесло в эту глухомань, непонятно. Как сказал водитель: “Мне вас Сам Бог послал, потому что погнался за длинным рублем из города, а теперь началась пурга, и я думал: как я буду выбираться на трассу?..» Мы не стали ему объяснять, кто, кому, кого послал, а просто тихо радовались. Денег особых у нас не было. Доехали мы до города, расплатились с ним. Он был очень доволен, хотя мы расплатились только за десятую часть пути. Но он был без всяких претензий. Это было первое знаменательное событие.

Старец сказал мне буквально следующее:

– В чем смысл твоей жизни? Почему ты в отчаянии?

– Я везде чувствую себя невостребованным.

– А увлечения, хобби есть в твоей жизни?

– Автомобиль.

– А разве машина может быть целью жизни человека? Если одна машина совершенна, то другая будет еще более совершенна, так что это целью быть не может даже в принципе. Что же еще?

– Ну, служение Богу, наверное, как мой отец.

– Если служение Богу, тогда поступай в семинарию.

– Но я не хочу быть священником! Я знаю, что такое быть священником. Я достаточно на них насмотрелся.

– Ты поступай и поучись, а там скажешь, в чем же смысл твоей жизни.

Дальше я задавал ряд конкретных вопросов, как мне поступать, потому что документы у меня были не в порядке, да и я сам был на таком низком уровне, что к вступительным экзаменам в семинарию не был готов. А он и говорит: “Иди и поступай прямо сейчас”. – “Но сейчас уже конец октября! В какие же учебные заведения меня сейчас примут? А тем более в семинарию и тем более в Санкт-Петербургскую”. – “А ты подойди к митрополиту и скажи, что тебе надо учиться в семинарии. У тебя же есть мама, которая является духовным чадом митрополита. Объясни всем саму ситуацию и посмотри, что получится”.

Так я и сделал. Я приехал в Санкт-Петербург, обратился к своему родственнику с тем, чтобы устроить встречу с митрополитом. Я попросил и маму. Так как она духовное чадо, то это могло быть смягчающим фактором. Было сделано все, чтобы устроить эту встречу. Мама моя побеседовала с митрополитом.

Я к нему приехал, и у нас с ним вышел диалог. Он сказал: “Хорошо, давай сделаем так. Ты подойдешь к ректору, расскажешь о своей ситуации, дашь ему бумаги, которые требуются. Посмотрим, что решит пед.совет”. Я пришел, и, к моему удивлению, ректор сказал: “Давайте рассмотрим это дело на совете, с тем чтобы определить время сдачи вступительных экзаменов”.

Он сказал мне прийти послезавтра. Когда я пришел, мне сказали: “Вас в виде исключения зачислили в семинарию, а о подробностях спросите у ректора и в канцелярии”. Я поспешил к владыке поблагодарить, а он говорит: “А я еще не в курсе. Ты первый, кто мне об этом рассказал. Вот видишь, Бог посодействовал”. Я говорю: “Да как же мне дальше-то жить?” – “Так и живи. Исполняй то благословение, которое дал тебе тот старый священник”.

Так я стал учиться в семинарии понемногу, скрепя сердце, как говорится. На каникулах я приезжал к этому священнику, говорил, что, наверное, уже хватит учиться, что я все равно никем не буду, что я не готов. А он говорит: “Нет-нет, ты поучись до конца…”

О принятии священнического сана и речи не было, потому что я сразу сказал, что таким священником, каким бы я хотел стать, я не смогу быть, а каким могу, я не хочу. Он на это не обратил внимания.

Моя учеба каким-то образом, каким-то чудом стала складываться. Сначала были плохие оценки, а потом стали получше, хотя многие мои одноклассники удивлялись, потому что я особо за учебниками не сидел. Информации в моей голове очень мало было. По окончании семинарии я снова приезжаю к этому человеку, а он говорит: “Ну, теперь поезжай в сопредельную Украину, в град Полтаву, и там ты будешь жениться». Мягко говоря, я был ошарашен, потому что никаких родственников или знакомых у меня на Украине не было. Но делать нечего. Отец сказал: “Раз тебе сказали так, значит, надо делать так”. Я поехал в этот город, пришел к местному архиерею и все ему рассказал. Он знал моего отца, и он сказал: “Посмотрим, как будет действовать благословение”.

По окончании богослужения священник этого храма говорит: “Я там вывел девушек, и сейчас мы тебя будем знакомить”. Ощущение было не из приятных. Меня перед всеми поставили (их было человек двадцать) и говорят: “Вот семинарист. По окончании Петербургской семинарии он приехал в наш город и, возможно, хочет здесь кого-то встретить”.

И нас стали знакомить. Каково же было мое удивление, когда свою будущую супругу я как бы почувствовал. Она не была в моем вкусе, и я о ней скоро забыл. Но я запомнил ощущение, когда нас знакомили, что, если она станет моей женой, я смогу стать священником. Почему у меня были такие мысли, я до сих пор не могу сказать.

Но дальше было еще более необычно, так как мой отец, который приехал со мной, сказал: “Ты останься в этом городе, послужи, попой, почитай. Побудь здесь несколько дней, а потом возвращайся в Россию”.

На следующий день отец меня покинул, а мы с ней опять повстречались. Я из деликатности спросил, чем она занимается после службы. Мы вышли с ней, пошли пешком, и тут я честно рассказал ей всю безумную историю своей жизни. Мы сразу перешли на “ты”, и она говорит: “Если так складывается и если так нужно, я согласна стать твоей женой”. То есть никакой влюбленности не было даже и близко. Тут настал мой черед удивляться.

Я говорю: “Хорошо, я поеду и возьму благословение у своего наставника”. Собрал вещи и поехал в Россию. Спрашиваю его, а он и говорит: “А это и есть твоя жена. Нужно тебя женить и рукополагать”. Он тут же назначил дату. А мы в том государстве – иностранцы. Там много формальностей, которые так просто не преодолеть.

Каково же было мое удивление, когда, едва я коснулся вопроса росписи и прочего, в виде исключения мне назначили венчание на ближайшее время. Я даже не успел всех родственников предупредить. А среди ее родственников были военнослужащие, и именно в это время они получили разрешение на приезд, как раз к этому дню. Так мы с ней совершили Таинство брака и стали мужем и женой.

Буквально через три дня архиерей сказал, чтобы я готовился к принятию сана. Я говорю, что я еще в себя не успел прийти, что так все быстро произошло. На что он сказал: “Ничего-ничего”. Я стал в спешном порядке что-то читать. Прихожу на службу, и там меня посвящают в иподиаконы, и, соответственно, на следующий день я становлюсь диаконом. Митрополит тут же, в конце Литургии, говорит: “А назавтра готовься стать священником”.

Тут я еще больше опешил, потому что это, насколько я понимаю, из ряда вон выходящий случай. Тем более, кто я такой в чужой стране, в чужом городе? Но все произошло именно таким образом, и на следующий день я стал иереем. Дальше были суровые будни новоиспеченного священника.

Сорок положенных служб я отслужил в соборе этого города, а потом меня отправили в село. Лишь спустя несколько месяцев я осознал, что я священник, что у меня есть семья, что я вообще исполняю то благословение, которое слышал много лет назад от того самого старого священника в глухом селе. Т

аким образом, я могу свидетельствовать о его ясновидении: если бы не было благословения Божьего, которое через этого священника было ниспослано мне, окаянному, никем бы я не был в этой жизни. Это уже однозначно. Может быть, я плохой священник и, может быть, даже нерадивый христианин, но одно я знаю точно: что не могут такие вещи исходить от диавола, потому что все было обустроено к спасению моей души».

От себя добавлю, что сегодня отец Г. – хороший и достаточно известный священник, о котором пишут в церковных журналах. Имя его я разглашать не буду.

источник